* * *
Господь — есть страждущим спасение,
Господь — это гонимых щит.
Спасения во всей вселенной
Ты лишь от Господа ищи.
Кто золото в подвалах множит,
Тот может обокрасть, убить,
Вот только никогда не сможет
Душою благодарным быть.
Он купит все, он власть имеет,
Живет и в лести, и в чести;
Такой, обычно, не сумеет
Без пятен совесть пронести.
Пред ним закрыты двери рая,
Он получил рай под луной...
А тот, кто слезы утирая
Прошел гонимым путь земной, —
Небесным пением будет встречен,
Забудет горечь тяжких слез,
Его цветами встретит вечность
И виноградом спелым лоз.
Пусть сгинет нечестивцев лава,
И будет так, наверняка.
А Господу вселенной Слава,
На все века. На все века.
* * *
Если бы не было ветра,
Какая была б тишина,
Уснули бы травы и ветки,
И туч не чернела страна.
Откуда? Откуда? Откуда?
Откуда движение в душе?
Сшибаются жар и остуда
Сдружить не сумеешь уже.
Какое неровное лето,
И молнии шпага остра.
И снова рождается ветер,
Уносится дым от костра.
* * *
Нет ничего, что не ветшает,
Прервется и большой полет.
А время снова разрушает,
А время снова создает.
Для каждого есть чаша яда,
Есть выстрел, метящий в висок;
Какие падают громады
И превращаются в песок.
Что ты услышишь в ветра вое?
Что неокрепший скажет лед?
И человек, как все живое
На этом фоне промелькнет.
* * *
Бабочки-однодневки
Взлетают и падают вниз;
Родиться — какая дерзость!
Жить долго — какой каприз!
Река от упавших белеет,
Рыба жирует плеща:
Природа избытком болеет,
Ей не дано обнищать.
Наверно, и эти строчки,
Которым знаком непокой,
Как однодневки ночью
Над быстро текущей рекой.
* * *
Короткий путь, как взмах крыла,
И ты исчез за горизонтом;
Но возмущаться нет резона:
Так наша жизнь заведена.
Не с нами кончатся ветра,
Не с нами радуги исчезнут.
А солнце падало не в бездну,
Что скрылось за чертой вчера.
СНЕГ ИДЕТ
Он не знает о лете
Ни от травинок, ни от людей;
Танцуют словно в балете
Танец маленьких лебедей.
Похлопаем им в ладоши,
Помашем с улыбкой рукой...
День-то какой хороший!
День-то хороший какой!
* * *
Ветер — козлик с рожками,
Мягкий простачок.
Я накрыл ладошкою
Желтый пятачок.
Будет крошка солнышко:
Думал простота,
А в ладошке — волюшка,
Пустота.
* * *
Некому осинок
Бедных пожалеть,
Ты, холодный дождик,
Утомись, не лей;
Я хотел осинки
Заново одеть
И насыпать им в подолы
Теплых дней.
Не вернуть мне лета,
Не вернуть весны,
Глупости все это,
Сны.
* * *
Вниз сорваться с душой уставшею,
ПоборОв ужас и дрожь.
А о камни разбиться не страшно ли?
Перетерпишь, перенесешь?
Примешь все свои невезения?
Тупость всякую и острие?
Ты сумеешь простить эту землю?
Полюбить сумеешь ее?
Жаждой жизни наполнены вены
Не раздумывая, наотрез.
И тебе будет жаль, несомненно,
Возвращать подарок небес.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
